Книга: Армагеддон завтра: учебник для желающих выжить. К истории вопроса, и немного о прогнозах. Вернёмся к законам эволюции и выживанию общественных структур. Уже понятно, что обычно отношения между разными структурами антагонистические, но если для выживания выгодно сотрудничество, они будут сотрудничать. То есть, или станут выстраивать иерархию («кто в доме хозяин») и в ряде случаев бороться между собой, или разделят сферу влияния по признаку специализации. Так было даже в первобытном племени, когда вся «структура» персонифицировалась в одном лице.
Вот отец, вождь племени (власть), вот его брат, вот старший сын и младший сын. Предположим, старший сын – очень умный, умнее отца (жрец), а младший не такой умный, зато сильный и храбрый (воин). В целом всегда признаётся главенство отца (власть), но в делах духовного или дипломатического свойства на первую роль выходит старший сын (жрец), а начнись война – все будут слушаться младшего (воин).
А если отец объединяет светскую и духовную власть, на умного сына могут быть возложены функции «премьер- министра», ответственного за хозяйство. Такая система из трёх богов отражала структуру общества. В разные периоды истории у разных народов на первый план выходили разные классы, и происходили изменения в иерархии богов. Известны такие варианты иерархий: процветание, власть, сила; или власть, процветание, сила. Ещё до эпохи Великих географических открытий началась интеграция в Европе, и началась она со взаимодействия родственных структур разных стран: торговцы сговаривались об общих правилах торговли (Ганзейский союз и т. Развитие корабельной техники и средств навигации сделали возможным достижение любой прибрежной точки планеты; конкуренция между торговыми структурами разных стран вылилась в морские войны между этими странами.
Так была установлена монополия нескольких европейских государств на посредничество в экономических контактах с отдалёнными территориями, а в дальнейшем к колониализму. Монополия на средства сообщения и обладание информацией о потребностях рынка позволяла морским державам торговать неэквивалентно, то есть обменивать один на один товары различной стоимости. За дешёвый европейский ширпотреб у прибрежных жителей Африки и Азии можно было приобрести вещи, цена которых в Европе зашкаливала за все пределы.
Когда?» — интеллектуальная телевизионная игра, телевизионный. В этом секторе, чтобы заработать очко, команде знатоков нужно правильно В случае правильного ответа счёт становится 6:0 в пользу знатоков, в случае. Девизом программы стала фраза « Интеллектуальное казино. Сектор рулетки казино. Варианты ответов к сканвордам и кроссвордам. Ответы на «Сканворд дня» ВКонтакте. Вопрос: Сектор в пользу казино. Все ответы на Лёгкий сканворд по подписке
Решения кроссвордов и сканвордов онлайн.
ScanWordBase.ru — ответы на сканворды в Одноклассниках, Мой мир, ВКонтакте. Когда?» — интеллектуальная телевизионная игра, телевизионный. В этом секторе, чтобы заработать очко, команде знатоков нужно правильно. В случае правильного ответа счёт становится 6:0 в пользу знатоков, в случае. Девизом программы стала фраза «Интеллектуальное казино .
При этом довольны были обе стороны. Европейцы радовались, что получили хорошую прибыль, а прибрежные жители – что у них появился товар, который можно с большой выгодой поменять у тех соседей, которые не имели выхода к морю. Такой жульнический обмен (Фернан Бродель назвал его «противорынком») лёг в основу богатства национальных экономик Европы. Конечно же, обмен мог быть более справедливым, если бы аборигены были информированы о ценах на предметы их торговли в Европе, и имелась бы более широкая конкуренция между европейскими купцами.
Помните, в фильме «Начальник Чукотки» герой (его играл М. Кононов), узнав механизм образования цен в тех местах, куда увозили чукотскую пушнину, заставил купцов, используя конкуренцию между ними, платить относительно справедливую цену. Но в старину морские державы не допускали этого, создавая собственные торговые форпосты – фактории, и, захватывая или уничтожая чужие корабли, пытались контролировать морские пути сообщения. Сегодня адепты глобализма говорят, что это был справедливый обмен. Дескать, из- за разного уровня жизни в Европе и там, за океаном, получалась разная цена труда, отчего и возникла разница цен обмениваемых товаров: европейские – дорогие, местные – дешёвые. Но ведь так не только закреплялось, но и раздувалось неравенство! Даже этика приобретает разную окраску в изложении представителей разных структур.
Во всяком случае, мы видим, что несопоставимость уровня жизни в географически разделённых регионах мира есть следствие перевода на общемировой уровень интересов конкретных общественных структур, в данном случае международной торговли и финансов. Ведь невозможно говорить о какой- то прирождённой хитрости европейцев, или о жестокосердии христианских миссионеров, или о тайных планах королей, лелеявших непонятную мечту держать туземцев в дикости и нищете. Нет, дело только в желании торговцев получить больше прибыли и обойти конкурентов. К концу XVIII века политика меркантилизма, при которой государства, установив высокие пошлины на ввоз чужого, поощряли вывоз собственных товаров, сменилась политикой фритрейдерства, режимом свободной международной торговли, не ограниченной какими- либо тарифными барьерами. В XIX веке эта новая политика продвигалась стараниями прежде всего Великобритании, чья фабричная экономика оказалась способной удовлетворить спрос на промышленные товары огромного числа потребителей, значительно превышавшего численность собственного населения.
При этом зарубежные покупатели искренне желали получать британские товары, более дешёвые и качественные, чем товары их собственного производства. Возникла специализация экономик разных стран: ведущие экономические державы из «мировых перевозчиков» превращались в «мировые мастерские», ибо теперь для собирания сверхприбыли применялась монополия не на мореплавание, а на технологии промышленного производства вещей; научно- техническая структура шла на взлёт. А вот Испания стала поставщиком вина, Россия – хлеба и пеньки. Пришлось, ради сохранения неравновесности в отношениях с ними, возвращаться к проверенным политическим ограничениям во внешней торговле.
К началу XX века произошли принципиальные изменения. Завершился колониальный раздел мира. Основное отличие такого способа интеграции экономик заключалось в том, что ведущие державы ввели прямое политическое господство над «интегрируемыми» территориями. В каждой метрополии сразу несколько общественных структур «кормились» от чужого стола: политическая (управление подвластными территориями), военная (подавление бунтов), промышленная (производство товаров по ценам ниже, чем в других странах и в количествах существенно б. Тогда же произошло крушение колониальной системы, поскольку управлять зависимыми территориями прежними методами становилось очень затратным, – росло самосознание туземного населения, получавшего к тому же моральную и военную поддержку от СССР. Колониальные державы сочли гораздо более выгодным установить экономическую зависимость бывших колоний через подкуп местных элит, отказавшись от прямого владычества над ними. Во второй половине XX века обнаружились явные признаки невозможности дальнейшего роста потребления (и в меньшей степени – производства) традиционных материальных товаров.
Такие отрасли экономики, как, например, автомобильная, пребывали в режиме стагнации, поскольку производство машин теперь зависело от периодичности смены потребителями своих авто. В то же время страны третьего мира начали проявлять способность к объединению и организации противодействия европейско- американскому диктату. Одновременно нарастали ресурсные ограничения и проблемы с отходами. Вот тут и появился новый товар – информационные технологии. Надо отметить, что развитие и распространение по миру информационных технологий некоторые из- за непонимания называют информационным обществом.
К сожалению, общество – то же самое, с привычной пирамидой власти, с прежними общественными структурами, только теперь лидирующие структуры используют новые технологии. А для чего же они их используют?
А для того же самого, для чего раньше использовали свою монополию на дальние плавания, или на промышленные технологии. Как и прежде, «развитые страны» заставляют других поставлять им реальные материальные блага, но только взамен продают им «информацию». Несмотря на всю трескотню адептов постиндустриального общества про его «самодостаточность», оно не может существовать без стран с нормальной экономикой, так как именно за их счёт с помощью неэквивалентного обмена оно и живёт. Именно в 1. 98. 0- х годах, как только проявились возможности продвижения информационных технологий в продажу по всему миру, Рональд Рейган и Маргарет Тэтчер стали проповедовать идеологию свободной рыночной экономики. А чтобы никто не понял, в чём тут обман, учёные, финансируемые ТНК, стали развивать концепции о возможности прогресса в странах с низкими стандартами потребления; в 1. Нобелевскую премию по экономике Амартия Сен.
Здесь можно углядеть аналогию: как на самых ранних этапах экономической интеграции, когда аборигенов убеждали, что, обменяв золотой слиток на ржавый нож, они совершат удачную торговую сделку (а они искренне радовались), так и теперь им доказывали, что став потребителями информационных продуктов, они платят деньги за действительно жизненно важные для них предметы, и сами вот- вот начнут «процветать». Подводя итог, можно утверждать, что во всех случаях экономической интеграции: первичный обмен и посредничество, колониализм, неоколониализм, современная так называемая «глобализация» – чётко виден ряд общих черт.
А именно: 1) Участники процессов интеграции делятся на ведущих («интеграторов») и ведомых («интегрируемых»); в роли первых всегда выступали страны европейского культурного круга; процессы интеграции, таким образом, всегда носят однонаправленный характер. В основе интеграции лежит некоторое техническое монопольное преимущество, характерное для данного этапа интеграции. Движущей силой интеграции выступает неэквивалентный обмен. Соотношение добровольности и принудительности такого обмена в отношении «интегрируемых» различно, принуждение может принимать разные формы – от военного до идеологического.
Обязательным условием интеграции становится отсталость развития какой- либо технической сферы в «интегрируемых» странах. Если эта отсталость носит устойчивый характер, то «интеграторы» вводят свободу торговли; если она может быть преодолена – препятствуют свободной торговле с помощью внешнеторговой политики. Рынок труда свободным не становится ни в каком случае.
Процессы интеграции идут под действием частных корпораций, поддерживаемых государством. Особенность: сегодня возникли транснациональные корпорации, уже не столь зависимые от поддержки государства; скорее, государства зависят от них.